Публикуем интеврью Бориса Тортунова, нашего воспитанника. Он поиграл малость в Словении и ушел из хоккея, чтобы в 36 лет начать новую жизнь. От старой остались титулы, медали и долги. А еще – пятнадцать килограммов историй, которыми он поделился с Алексеем Шевченко и Александром Лютиковым.
* * *
- Зачем закончили? Все-таки вратари с российским паспортом востребованы в стране. Сергей Звягин, Максим Соколов старше вас, но выступают в КХЛ.
– А у меня предложений из КХЛ не было. Ни единого. Мог покататься по высшей лиге, но совершенно не хочу этого делать. Да и потом – у меня недавно родилась дочурка. Хочу смотреть, как она растет.
- Главная причина – дочка или отсутствие предложений?
– Я же свою карьеру заканчивал в Словении. У меня было желание поиграть в Европе, я бы туда и жену с ребенком перевез. Но команда оказалась финансово неблагополучной – и я решил закончить. Просто в том сезоне уже поиграл в «Витязе», где были абсолютно такие же проблемы. Больше такого не хочу. Надо начинать новую жизнь.
- Есть чувство разочарования?
– Нет, а с чего? Карьера была хорошая, закончил ее вовремя. Если разбираться, то я допустил только одну ошибку, согласившись переехать из Казани в Челябинск. Поверил руководителям «Трактора». А в итоге пришлось судиться с клубом.
«И тут тренер вспыхнул: «Что ты до меня до..ался? Ну, визуально ты мне не нравишься!»
- Что случилось?
– Они просто в открытую заявили: «Ты ни копейки не получишь». Там вообще странные моменты происходили. Допустим, однажды меня не ставят на игру. Прихожу к тренеру, спрашиваю. Слышу – плохая статистика. Отлично, говорю, давайте смотреть. Тут выясняется, что она у меня лучшая. Тренер чешет затылок, мнется. Придумывает новую причину: «Есть претензии к тренировочному процессу». Я не сдаюсь – спрашиваю, какие вопросы по процессу. Думал он очень долго. Наконец говорит: «Ты в прошлом двустороннем матче проиграл в одну шайбу». Я уже в голос захохотал: «В одном двустороннем матче из десяти». В эту секунду тренер сдался: «Что ты до меня до..ался? Ну, визуально ты мне не нравишься!»
- Так и сказал?
– Ага. А я ему уже вслед кричал: «Может, мне побриться?» Вскоре тренера уволили – и мы с ним нормально поговорили. Он сказал, что у него было задание изжить меня из команды. Я потом уже просек, зачем им нужен был. Не для игры – для того, чтобы выбить дополнительные средства у руководства: вроде как – смотрите, мастер спорта международного класса приехал, нам надо больше денег.
- Сколько у вас было судов с «Трактором»?
– Семь. И это неудивительно. В попечительском совете «Трактора» были представители города и области. Районный, городские суды я выиграл, воодушевился. А в областном суде решили, что дело не до конца расследовано. И все потом снова началось с районного суда.
- Кошмар.
– И с каждым разом сумма постепенно уменьшалась. Сначала вопрос стоял о том, чтобы выделить мне квартиру. Но за год, пока длилось разбирательство, вышел указ, запрещающий выделять бесплатные квартиры. Ох, доходили до смешного. Меня привозили в район челябинского механического завода, показывали барак и говорили, что тут выделят квартиру.
- Чем закончилось?
– Руководители «Трактора» поменялись. Пришел здравый человек Исаак Валицкий, который все проблемы решил. Выплатили часть денег.
* * *
- Когда произносят вашу фамилию, вспоминают тот гол. Вам не надо напоминать, какой именно?
– Нет-нет, что вы. Я прекрасно понимаю.
- Разные версии ходят по поводу того, как вы отреагировали на ту шайбу от «Динамо». Сергей Гомоляко говорит, что вы плакали. Так плакали?
– Нет, я не плакал, конечно, – это Сережа пошутил, наверное. Что тогда происходило – помню четко. Со льда я шел последним. Недалеко от раздевалки стояли тренеры. Курили. Я их видел, они меня – нет. Ну, ругались, да.
- В ваш адрес?
– Нет-нет, по поводу игры. Так вот в раздевалке стояла гробовая тишина. Единственное, что я сделал, так это отдал ловушку нашему сервисмену, чтобы он ее зашил.
- Дырявая была?
– Нет. Раньше ловушки вратарей крепились на липучке, которая со временем стиралась, становилась дряблой – и расстегивалась. Я перед матчем попросил зашить мне эту ловушку. Убрать липучку, сделать нормальный ремень, который бы никогда не отцеплялся. Мне ответили: «Перед игрой не шьют». Так вот. Уже потом весь клуб смотрел запись, чтобы понять – врал я или нет насчет того, что играл весь матч с такой ловушкой. И все увидели, что перед каждым вбрасыванием я снимал блин и заново застегивал ловушку покрепче, чтоб она не болталась. А гол случился так: шайба попала в нижний край ловушки и просто ее провернула. Липучка расстегнулась, шайба упала мне за спину. Вот после того гола мне, наконец, молча и сделали так, как я просил.
«Антипин забил и побежал не к скамейке, а ко мне. Кричал: «Для тебя, этот гол для тебя».
- Вы говорите – «молча сделали», «гробовая тишина». Там вообще все молчали?
– Да. Только Валерий Белоусов сказал: «Все бывает. Но мы сильней». Больше никаких слов не было.
- Гол-то решающий помните?
– Как не помнить. Там Артем Чубаров ошибся. Было вбрасывание, арбитр два раза не кинул шайбу и Чубаров стал с ним спорить. Вот и прозевал момент. Андрей Разин выиграл на Володю Антипина, тот бросил и попал двум игрокам и вратарю между ног. После этого он побежал не к скамейке, а ко мне. Кричал: «Для тебя, этот гол для тебя». Я благодарен Антипину. Мог бы ведь и закончить карьеру после этого.
- Припоминали вам эту шайбу?
– Неоднократно. Да прямо на следующий день у нас была тренировка в Магнитогорске. Возле арены стоит человек: «Ты мне, – говорит, – телевизор должен». Оказывается, он после гола выбросил ящик из окна. Потом подумал – а как смотреть овертайм? И пошел к соседу.
- Отдали телевизор?
– Нет, не отдал. Да, вот деталь забыл. Мне этот гол помог получить новую форму. Когда был торжественный прием у Виктора Рашникова, я ему рассказал историю про ловушку. На следующий день у меня было три самых современных комплекта. Без всяких липучек.
* * *
- Кто был самым странным тренером из тех, с кем приходилось работать?
– Да я его даже тренером назвать не могу. Мы с ним в Словении работали.
- Что с ним не так?
– У него ничего не было «так». Совсем непонятный человек. До сих пор считает, что дешевыми упреками можно утвердиться, поставить себя. Примеры по хоккею приводить совсем не хочется, там до смешного доходило. Из пяти голов четыре забивают русские, а у него претензии. Российское звено играет вместе, приносит победу, а он на следующий матч его разбивает. Но по-настоящему я понял, кто он такой, вне раздевалки.
- А что было?
– Нам же деньги долго не платили. Даже не могли компенсировать авиабилеты – мы за свой счет в Словению полетели. Так вот приходим к нему, спрашиваем, когда будет зарплата. А он: «А я-то зарплату получил, хи-хи-хи». Тогда я понял, что с этим дегенаратом разговаривать не о чем. Мог назначить тренировку на 10 утра после того, как мы в 2 часа ночи прилетали с выезда.
- Да уж.
– Еще я не понимал, чего хочет Владимир Мариничев. Вот просто его не понимал. Совершенно.
«Приходим к тренеру, спрашиваем, когда будет зарплата. А он: «А я-то зарплату получил, хи-хи-хи»
- Он по-русски говорил?
– Не, ну слова-то я понимал, только в них смысла не было. Разбираем матч. Он указывает хоккеисту на эпизод: «Я смотрю, ты что-то бежать стал слабее. Ты физически не подготовлен». Проматывает четыре минуты до следующего момента – и тому же игроку кричит: «Вот куда ты так несешься? Скорость-то сбрось, епрст». Как вот его понимать? Но где он семь раз был, известно всем. Для диктофона говорить не буду.
- Как вы в Омске оказались?
– Сам не ожидал. Я же после «Трактора» вообще хотел заканчивать с хоккеем. Было полное моральное опустошение. Уже думал, чем буду заниматься. И вот сижу с отцом на рыбалке, а мне звонят из Гродно. Приглашают к себе, рассказывают о том, как собираются поднимать хоккей в городе. Согласился, даже не спрашивая об условиях, и продолжил рыбу ловить. Приехал в Белоруссию, провел там два дня, а в Омске в это время происходят свои события – Брызгалов уезжает в Америку. Валерий Белоусов звонит мне, интересуется делами и мы с ним договариваемся.
- Правда, что в Омске вы на тренировки приводили своего трехлетнего сына?
– Да. Он всегда был с командой. На тренировках, на играх, в бане.
- Стал хоккеистом?
– Нет. Мы с женой разошлись, и его больше никто не водил на хоккей.
* * *
- Все знают о вашей дружбе с Алексеем Черепановым.
– Это все Валерий Белоусов. Я бы хотел сказать об этом тренере. Есть три человека, которые сделали меня хоккеистом. Это папа, отдавший меня в секцию. Валерий Белоусов, разглядевший талант, когда я был во второй команде. И Валерий Постников – он взял меня в Магнитогорск из Челябинска. Белоусов обычно проводит вечерние тренировки для тех, кто мало играл и туда подключали молодых ребят. Черепанов на них и открылся. Голы он забивал феноменальные. Знаете, я не очень хорошо реагировал на пропущенные шайбы. Злился, бывало. Но только не на Лешу Черепанова. Против него было интересно играть. Доказать и себе, что можешь отразить этот хитрый бросок. Так вот Белоусов сразу попросил меня присматривать за Лешей. На базе нас поселили в соседних номерах. Вот я и стал дядькой для Черепанова.
- Черепанов жил в общежитии в Омске. Вы там были?
– Конечно. В его комнате все было просто: койка, шкаф, телевизор и игровая приставка. Квартиру он получил позже. Сразу начал ремонт, а я все подгонял, чтобы он быстрее переезжал в нее.
«Когда Леша потерял сознание, я был на скамейке «Витязя». Финальная сирена еще звучала, а я уже бежал на улицу»
- А ему хватало и этого?
– Так что молодому парню надо в этом возрасте? Тренировки были два раза в день.
- Вы виделись незадолго до его гибели.
– Мы же с ним встречались еще когда «Авангард» встречался с ЦСКА. После матча посидели с его одноклубниками в ресторане. Только поймите правильно. В тот год, когда Леша погиб, он вообще не употреблял алкогольных напитков. Даже пива. Сам говорил, что такое решение он принял после общения с Ягром. Яромир много с ним возился, тренировал его.
- Видели какие-то признаки того, что Алексею нездоровится?
– Нет. Мы с ним встречались и накануне игры с «Витязем». Я, Леша и Колесников ездили в ресторан, ужинали. Все было нормально. Манты ели, плов. Утром на раскатке пообщались. Ничего не было – ни знаков, ни предчувствий. Когда Леша потерял сознание, я был на скамейке «Витязя». Финальная сирена еще звучала, а я уже бежал на улицу.
* * *
- У каждого вратаря есть свои заскоки. Про вас вот никаких странных историй слышать не приходилось.
– Да мне и ребята говорили, что я не вратарь, а обманщик. У меня никаких «гусей» не было. Штанги не целовал – и даже не разговаривал с ними. А были прекрасные экземпляры, согласен. Один с деревьями общался, натурально.
- Джон Грэм обошел все клубы Омска и не выдержал. Вы же играли с Нормом Мараклом, который обошел те же клубы, но выдержал.
– Я Норма в Словении видел, играл против него. Вы бы его сейчас не узнали.
- Похудел, что ли?
– Да, 95 килограммов всего весит. У него жена из Германии, ребенок. Но я бы не сказал, что он был главным нарушителем. Да, ходил по клубам, но не перед матчами. Я даже и случаев не могу вспомнить, чтобы он перебрал и явился на тренировку. Может быть, раз-два похмелье было. В городе ведь очень быстро узнавали, когда кто-то гулял в ресторане. Все-таки мы там люди были известные.
- Да и тренер Шастин подсматривал.
– Да нет. У него столько друзей, что ему все докладывали по телефону. Своеобразный, конечно, человек. Очень часто перегибал палку при общении с хоккеистами. Наорать беспричинно – это для него как «здравствуй» сказать. Кричал он на многих, но, к счастью, не на меня.
«С Андреем Разиным были в натянутых отношениях. С ним-то вообще в год по пять раз дрались на тренировках»
- Александр Юдин в Омске снял квартиру в таком районе, в который никто из проверяющих не заезжал.
– Так и есть. Могу ошибиться, но, кажется, жил он в городке Нефтяников. В гостях я у него ни разу не был.
- У вас всегда с партнерами были прекрасные отношения?
– Нет. Мы не до конца нашли общий язык с Алексеем Калюжным.С Андреем Разиным были в натянутых отношениях – и вообще в год по пять раз дрались на тренировках.
- Почему?
– Да мало поводов? Бросит, например, в голову или в плечо и не извинится. Даже на утренних раскатках потасовки возникали. Интересно, что сразу после этого он одну или две шайбы забьет, а я хорошо отыграю. Белоусов даже спрашивал, когда мы снова подеремся.
- До крови бились?
– Нет, что вы. Сразу растаскивали. Один-два удара, максимум. Но в раздевалке все было мирно. Хотя я знаю случаи, когда два вратаря друг другу щитки к полу прибивали от ненависти. Это у Лойфермана с Ширгазиевым до такого доходило.
- С Калюжным тоже дрались?
– Нет, не доходило. Но с ним вражда началась, когда мы еще в разных командах играли. Постоянно какие-то стычки были. Все продолжилось в Омске. Однажды мы с ним просто поговорили на эту тему и все проблемы решили. Дружбы не было, просто мы не замечали друг друга. Здоровались, конечно, и все.
* * *
- Много вообще странных хоккеистов видели?
– Достаточно. Один, например, точит коньки после каждого периода. Как придет, сразу снимает коньки и несет точильщику. А смысла в этом никакого. Ну, ему никто не точит. Помню, один игрок после каждого периода отпиливал по миллиметру с клюшки. Размотает «шишку», поточит клюшку и снова давай заматывать. Смешно.
- Тафгаи в «Витязе» тоже со странностями?
– Только Натан Перро. Точно не от мира сего. Играем на «сухой» разминке в футбол, а он возьмет, прыгнет на бортик и нам начинает аплодировать.
- Вы ведь тоже в драках участвовали?
– Не в «Витязе». Но вообще частенько случалось. Только не с вратарями, а с полевыми хоккеистами.
«Знаете, с кем у меня бои были на тренировках, когда я в Магнитогорске играл? С Микульчиком»
- И кто кого?
– Да чаще меня били. Знаете, с кем у меня бои были на тренировках, когда я в Магнитогорске играл? С Микульчиком.
- Ого.
– Да. Олег отличный мужик. Но на льду это как будто не он, а его тень. И от Микульчика серьезней всего доставалось. Впрочем, все мои драки с полевыми довольно быстро растаскивали. Все-таки голкипер личность неприкосновенная. Да, и в Словении напоследок тоже подрался.
- Вы не самым шумным вратарем были – на своих, кажется, и не кричали вовсе.
– Довольно быстро отучили в Магнитогорске. Я пришел туда молодым, а состав был довольно опытный. Ну вот во время какого-то матча, начал кричать: «Пятак, возьмите пятак!» Женя Тютиков разворачивается и веско так: «Тише будь, молодой. Я сам знаю, где и кого держать». С тех пор очень редко кричал.
- У кого из хоккеистов жизнь после карьеры не сложилась?
– Двух вратарей назову – Андрей Бессонов и Александр Никифоров. Где Бессонов сейчас, я не знаю даже. Года два от него никаких вестей. А Никифоров столько сил отдал уфимскому хоккею, а ему не могут найти работу в системе клуба. Никифоров то грузчиком работает, то на стройке, то таксует.
* * *
- Когда-нибудь оказывались на мели?
– Вот недавно были кошмарные полгода: разошелся с женой, сам остался без жилья – и с ноября по май у меня своих денег не водилось. Просто ни копейки, бывает так. И я был удивлен тем, сколько оказалось людей, которые захотели мне помочь: Макс Рыбин, Антон Курьянов, Саша Свитов, Сергей Ивлев, Игорь Карпенко, Саня Вьюхин. И Жамнов занимал – правда, второй раз отказал. Сейчас рассчитался почти, остались мелкие долги – до 100 тысяч рублей. Максу Рыбину я 20 тысяч должен, приеду в Россию – отдам. Сейчас-то все нормально, но были периоды безденежья. При этом хочу заметить, что мои жены, с которыми я разводился, остались с квартирами в Москве. Ничего себе не оставлял – и теперь начинаю с нуля. У меня пока нет своего жилья, сейчас с женой снимаем квартиру в Минске. Сейчас у меня третий брак. От одной жены я сам ушел, другая от меня ушла. Жизнь.
«Меня и фэнтэзи на вашем сайте затянуло. Серьезно отношусь к этому. Буду бороться за первое место»
- А детей сколько?
– Четверо. Со всеми вижусь, со всеми прекрасные отношения.
- Правда, что вы большой любитель тотализатора?
– Да, тут скрывать нечего. Я долго в хоккее – считаю, что разбираюсь в нем. И нет ничего зазорного в том, что я играю на ставках. Я азартный человек – это правда. В Магнитогорске у меня свое казино было, постоянно там играл.
- Выигрывали сами у себя?
– Конечно. Просто потом фишки сдавал. Меня и фэнтэзи на вашем сайте затянуло. Серьезно отношусь к этому. Буду бороться за первое место (на момент публикации интервью Борис Тортунов занимает третье место в лиге «Люди хоккея» – прим. Sports.ru).
- Это понятно. А чем заниматься-то вообще будете?
– В Белоруссии есть люди, которые уважают меня.
- Прекрасный ответ. А чем вы заниматься будете?
– Нет, я пока не скажу. Но это не тренерская должность. Все-таки я могу только вратарям помочь, но никак не полевым игрокам.
Источник - Спортс.ру.